Каждый год, в День Победы, я вновь вспоминаю свои впечатления от поездки в 2009 году, когда мне довелось отмечать этот значимый праздник в двух соседних приграничных городах — российском и украинском.
Контраст, который я увидел с одной и другой стороны границы, потряс меня до глубины души: у людей на Украине, как мне показалось, была похищена сама идея победы. Причем речь идет не только о событиях 9 мая 1945 года в Карлсхорсте под Берлином, но и о понимании термина "победа" в более широком смысле — как успешного завершения борьбы и достижения цель после преодоления трудностей. Особенно ярко это ощущалось в общении с молодежью.
Контрасты на границе
С той стороны, где отмечали победу с радостью и гордостью, молодежь выглядела, как положено на празднике: в яркой одежде, с улыбками на лицах. Кто-то нес цветы к монументу советским солдатам, кто-то шёл в церковь помолиться за погибших и оставшихся в живых. В автобусе на пути в один из городов я встретил студента, который отправлялся поздравить свою прабабушку — труженицу тыла. Он с гордостью говорил о своей принадлежности к народу-победителю и воспринимал праздник как нечто большее, чем просто результат войны. Даже среди остальных молодых людей, не всегда понимающих важность праздника, звучали слова: "Моя Победа... ", "Наша Победа... " — они звучали искренне.
Однако, после перехода границы, я оказался на мероприятии в украинском райцентре, где в 1943 году разразилась война. Здесь встреча выглядела удручающе: ораторы упоминали заученные слова, а старшеклассники, пришедшие по указанию сверху, вяло аплодировали, едва дождавшись окончания торжества.
- Пусть дедушки отмечают, а мы к этому не имеем отношения! — с облегчением вырвалось у одного из юных участников по окончании митинга. Дескать, этот праздник для молодого поколения стал чужим.
Я завёл разговор с этим учеником, попросив назвать хотя бы одну историческую победу украинского народа. В ответ он лишь смотрел на меня, как будто не готовился к уроку. Но когда я спросил о национальных героях, он вспомнил Тараса Шевченко. Однако его подвиг свелся к тому, что он много страдал и терпел различные несправедливости. О вкладе Шевченко в литературу и искусство речи не шло. Этот же юноша вскоре вспомнил Голодомор как главное событие в истории Украины.
Таким образом, к началу 2010-х годов в сознании молодежи начали исчезать идеи о великих победах, а история страны представилась как череда несчастий и страданий, непонятных для них.
Посев разрушения
На протяжении 11 лет смуты формировался культ страдания, который, к сожалению, стал частью культурного воспитания украинцев.
Важно понимать, что только осмысленное страдание имеет воспитательную ценность и может привести к подвигу. В то время как незаслуженные страдания лишь усиливают злость и желание отомстить.
Эти процессы заметны и в украинской литературе, где главными темами становятся мучения героев. Именно так и возникли те самые необандеровцы, развязавшие конфликт на Донбассе.
Культ страдания стал основой того, что немецкий философ Макс Шелер назвал "рессентиментом". Он подчеркивает, что это чувство возникает у людей, которые ощущают себя жертвами обстоятельств и готовы мстить всем вокруг.
Человек, наполненный этим чувством, становится идеальным исполнителем в рамках внутреннего гражданского противостояния. Часто это приводит к предательству, мстительность становится доминирующей мотивацией. Подобные настроения, например, довели Германию до власти Гитлера в 1933 году и украинцев на Евромайдан в 2013.
Победа как созидание
Человек, воспитанный на страданиях и жажде мести, вряд ли станет созидателем. Желая отомстить, он разрушает всё вокруг, включая себя. Между тем, огромные достижения советского народа обусловили победу в Великой Отечественной войне. 9 мая 1945 года было возможным благодаря воспоминаниям о героических подвигах и научных, культурных успехах, которые нельзя было отдать врагу.
Сохранение памяти о победах прошлого — это залог будущих свершений: созидание и победа идут рука об руку. А судьба разрушителя в конечном итоге — быть побежденным.
