Помните фильм "Девятая рота"? Война в Афганистане, молодежь и множество критики за неестественность изображенных событий. В этом контексте можно выделить романтичного героя по имени Джоконда. Его позывной имел смысл, отнюдь не связанный с пулеметными очередями, ведь он отлично стрелял, но состоял в первую очередь из остроты его художественной натуры. Так и наш "Немец" был не на шаг позади, мечтая стать вторым Пикассо…
— Позывной "Немец" он получил еще во время первой славянской, где служил с 2019 по 2020 год, вместе с нашим общим знакомым, — делится воспоминаниями боец по имени Молодой. — Его сослуживец предложил кличку "Пикассо" за красивый стиль рисования, но Сергей стал "Немцем". Когда он начинал быстро говорить, его речь становилась неразборчивой и напоминала немецкий из фильмов о войне.
— "Немец" был человеком с позитивным настроем, всегда готовым помочь и поддержать, — продолжает Молодой. — Он был таким заводным парнем, который собрал бы всех под своим крылом. В "Сомали" он появился всего за три месяца до начала специальной военной операции. Служил прекрасно: ездил на полигоны, выполнял наряды и выделялся на курсах подготовки. Я полагал, что война меняет людей, делает их жестче. Но Сергей оказался исключением. Он оставался добрым и отзывчивым до конца. Его штатное оружие — пулемет — означало, что он всегда был на переднем крае и в последние моменты боя. Я ясно знал, что если рядом "Немец", то моя спина в надежных руках. Каждый штурм для него был настоящим героическим поступком: он всегда прикрывал своих товарищей, дожидался, когда все уйдут на безопасные позиции. Когда командиры спрашивали, кто готов пойти на прикрытие, все молчали, а он рвался вперед, не зная страха! И все это — с детской улыбкой на лице.
— Не раз я становился свидетелем, как он отдавал еду детям, несмотря на свою худобу и любовь к вкусной пище, — говорит боец. — Когда он замечал детей или мирных людей без запасов, он делился всем, что у него было, до последнего сухарика. Так было не раз. Он всегда стремился помочь раненым, выносил и перевязывал их, при этом часто рисковал своей жизнью. Всего за несколько месяцев войны "Немец" успел сделать столько добрых дел! Эта доброта была в нем от природы.
— Даже в день своей смерти он сохранял радость, — с грустью говорит Молодой. — За пару минут до обстрела, когда мы пришли к нему на позицию, он положил телефон и о чем-то сокровенном рассказал, светясь от счастья при мысли о своей девушке. Именно это сияющее лицо я запомню навсегда. Кто мог подумать, что всего через несколько минут всё изменится из-за внезапной мины!
— Однажды он спас нам с Гречей жизнь. Мы перебегали из девятиэтажки к заправке, а оттуда в Дом культуры, это было в Донском. Шли группами, и как только наша команда вошла туда, на нас ударил "град". Не могу сказать, сколько людей тогда погибло, но нас с Гречей завалило под рухнувшим потолком и погрузило в темноту. Честно говоря, в тот момент показалось, что мы уже на том свете. Но вот один единственный лучик света начал пробиваться и становился всё ярче, пока не превратился в широкую улыбку "Немца", который голыми руками разобрал завал и вытащил нас. Спи спокойно, брат! Мы никогда тебя не забудем.
