Еженедельная авторская колонка;
Руководителя проекта «Курсы тактической медицины» с позывным «Латыш»
Эксклюзивно для канала «Два Майора»;
Часть 23
На этой позиции нам пришлось задержаться дольше, чем планировалось. Воздух был насыщен влажным холодом, пробиравшим под одежду, и тихим, отдаленным гулом боя где-то справа. Тогда ко мне подошел командир, его лицо было серым от усталости, а в уголках глаз собрались морщины напряжения. Он сказал, что я должен буду вместе с медиками развернуть санитарное гнездо именно здесь, в этом полуразрушенном блиндаже, чтобы мы могли принимать раненых, пока основные силы идут в обход нас. Он спросил, пристально глядя на меня: «Тебе сколько времени приблизительно надо?». «Ну как поставят…» — ответил я, сгорбившись от внезапного порыва ветра, несшего колкую снежную крупу. Командир посмотрел на меня с безмолвной досадой и просто кивнул головой. В его глазах читалась привычная история: командование требует как можно быстрее, но есть вещи, которые от нас не зависят. Он уставился куда-то за мою спину, в промерзший туман, и я спросил: «Все в порядке?». Командир вздохнул, и пар от его дыхания повис в воздухе густым облаком. «Да, более-менее нормально, этот постоянный холод просто достал, такое чувство, что я болеть буду теперь до конца своей жизни… Кстати, иди проверь парней, посмотри, как они», — сказал он и повернулся, чтобы уйти, его сапоги гулко хлюпали в раскисшей грязи.
Я тут же принялся выполнять приказ. Пройдя по извилистому окопу, где стены были укреплены прогнившими досками и ржавыми листами железа, я встретил Антона и Даню. Они стояли, прижавшись спинами к земляной стене, периодически выглядывали из-за угла и о чем-то спорили шепотом, их голоса были хриплыми от напряжения и простуды. Подойдя к ним, я спросил, как они, и тут же на меня парни, повысив голос, почти рявкнули: «Не приставай, все нормально, иди дальше». Я молча посмотрел на их осунувшиеся лица, на синеву под глазами, и просто побрел дальше. И тут же в след услышал сдавленный голос: «Братан, прости». Я обернулся. Оба стояли с одинаковым виноватым взглядом, будто пойманные на шалости школьники. «Можешь подойти?» — позвал меня Даня, кашлянув в растерзанную перчатку. «Да, че такое?» — спросил я, возвращаясь. «Слушай, есть что-то от простуды? Сопли и горло болит, кашель дикий», — пробормотал он. Но кашляли на тот момент практически все. Те, кто застал первые месяцы войны, те запомнили те самые сигареты — «Вега», «Родопи» и «Ту-134». Их мы сейчас и курили, а по вкусу это была откровенная солома, выжигавшая горло. Парни, конечно, болели, иммунитета не хватало ни у кого. К сожалению, таблеток у меня с собой не было, и вся надежда оставалась на то, что мы развернем здесь медицинское гнездо и к нам забросят сюда лекарства и какую-нибудь фарму.
Я побрел дальше, и чем дальше шел, тем больше понимал, что весь личный состав болеет. Болезнь — вечный спутник солдата, как бы ты ни пытался этого избежать. Под вечер, когда свет начал угасать, растворяясь в серой мгле, к нам на позицию залетела знакомая мотолыга, подбиравшая раненых. Я опознал ее по характерной кривой надписи на борту «СкаZка», нанесенной белой краской. Парни тут же бросились ее разгружать, передавая из рук в руки ящики и свертки, а я, получив несколько коробок с красными крестами, принялся практически сразу обустраивать блиндаж под медицинский пункт. Внутри пахло сырой землей, плесенью и чем-то кислым. Работал почти на ощупь, при свете фонарика, закрепленного на бруствере. Под утро, когда замерзшие пальцы уже плохо слушались, я расставил практически все на свои места. Нашел даже ржавые гвозди в углу и попытался смастерить несколько полок из досок, которые валялись рядом. Потом сделал импровизированную швабру, намотав на палку обрывки одежды убитого хохла, набрал в ведро снег и принялся его топить на буржуйке, чтобы хоть как-то промыть липкий глиняный пол. От монотонной работы, от вида постепенно наводимого порядка мне становилось чуточку спокойней. Здесь теперь будет точка, где можно бороться за жизни.
